7 июля 1843 года ( продолжение)
«Отыскав временный постой и найдя (чтоб только поскорее быть свободным) жилище, переодевшись в менее запылённую одежду, съев что-то в парижском отеле, я побежал на бульвар, который уже раз видел проезжавши, ещё раз здороваться с морем и удивляться ему. Я уверен, что многим, очень многим разумным людям покажутся бесконечно смешными моё детское любопытство и моя молодёжная поспешность. Такими они могут быть в самом деле, но я их совершенно не стесняюсь и не таю. Кто-то другой может быть бы так и не спешил, и не удивлялся, покивал лишь головой и конец. Я же, когда вам говорю, как у меня билось сердце, пусть же это будет хоть абсолютно смешным, предпочитаю, чтобы оно у меня билось постоянно, чем неподвижным бы оставалось в груди, при виде одного из чудеснейших явлений.
Бульвар, о котором, как и о других частях Одессы, не единожды ещё вспоминать будем -это находящаяся над морем долгая линия домов, перед ней две или больше линии деревьев-акаций, тамариксов и т.п., окружающих место для прогулок. С одной стороны его замыкает Биржа- прекрасное здание греческого стиля, с другой дворец Воронцова.
Линия домов, протянувшаяся от дворца, состоит из почти ровных, похожих, очень красивых домов в несколько этажей, окна которых выходят на порт и море. Бульвар расположен на кромке обрыва, который является последним выходом к морю со стороны степи. На возвышенности развивается город. В самой середине этой прекрасной линии домов пересекает их улица. В этой части дома закругляются в полукруг. А напротив них стоит чёрный бронзовый памятник герцогу Ришелье-этому создателю города. Но памятник этот без выражения и характера. Я бы ему посоветовал одной рукой указывать на море, а другой на город, как будто говоря- «И эту торговлю и эти стены я вознёс». А у подножья памятника находится одно из самых прекрасных сооружений, которыми обладает Одесса.
«Последним (описывает Кёльн) полезным делом в Одессе является строительство прекрасной лестницы, которая от морского берега ведёт на бульвар. Лестница эта является огромным трудом и будет, когда строительство закончится стоить столько, сколько постройка больницы. Кроме этого, надо опасаться, чтобы не была она сооружением более прекрасным нежели полезным, а более всего недолговечным и по минутном блеске не свалилась бы в кучу развалин. Польза от этой лестницы не может быть большой, так как служит она только для пешеходов, а немного их к морю выходит. Купцы и другие люди всегда к порту отправляются более короткой дорогой.»
Оставляем здесь большинство предположений г-на Кёльна, правоту которого вовсе не признаём. Лестница эта со своей стоимостью, что составляет полтора миллиона золотых или 800000 рублей, если бы только служить должна была для украшения города- достойна аплодисментов: так она прекрасна и величественна. В произведениях искусства не всегда и не только лишь искать нужно лишь пользу. Их красота уже является пользой и целью. Это широкая на сто стоп и высокая на 130, огромная каменная лестница, разделена на 10 площадок и состоящая из 200 ступенек. Она великолепна она и достойна моря к которому ведёт. Снующие по ней люди выглядят как муравьи. Сооружение это, которое во время строительства кажется единожды обрушилось, в аркадах которой находится дорога, соединяющая оба порта, достойно дополняет прекрасный образ бульвара. Опасения Г-на Кёльна, чтобы лестница не завалилась в связи с качеством используемого при строительстве камня, являются абсолютно беспочвенными. Строится она со старанием, надлежащим предвиденьем прочности и подбором камня. Не создаётся впечатление, что лестница может украсить город лишь на небольшой период времени. Два раза сбежал с этих двухсот ступенек, чтобы приблизиться к морю, стоял над ним, смотрел затем отправился в город. К Пале-Роялю, театрам, магазинам, улицам. Но вскоре усталость, жара, беготня наградили меня такой головной болью, что я вынужден был прилечь. И так закончился для меня первый день в Одессе.
8 ИЮЛЯ 1843 года
ГОРОД. ТЕАТР
Первые дни, прибывшего в чужой город путешественника, всегда носят характер какого-то блуждания по нему. Необходимо освоиться со всем, осмотреться, уловить черты его, облик физиогномии. Не известно с чего начать осмотр, на что обратить внимание в первую очередь, что увидеть прежде других вещей. И начинают обычно с того, что меньше всего достойно осмотра. По большей части, так это и со мной произошло. Не создав себе никакого плана осмотра, бегал я в разных направлениях, не зная, что делать с собой, и, можно сказать, кроме моря ничего и не видел. Однако, понемногу сориентировавшись в городе, я заметил, что благодаря чрезвычайно точному плану города, очень легко везде попасть в его ровном пространстве, поделённом на квадраты. Море и бульвар также могут везде служить указателями. В этот же день был в театре. Играли «Норму». Но состав местной итальянской оперы, который я тут застал, не очень мне понравился. Театральное здание, находящееся недалеко от Биржи, расположено на обширной площади, напротив строящегося клуба. Оно построено по проекту архитектора Тома де Томона, небольшое, с четырьмя мансардами, очень простого стиля, из которых одна обращена на восток в сторону моря и опирается на четыре высоких пилястра. Сегодняшнее состояние театра предусматривает его изменение и обязательное улучшение. Г-н А. Скальковский такую предоставляет информацию о местном театре, а именно об итальянской опере, так любимой в Одессе. Существует она с 1812 года. Город на содержание её выделяет ежегодно 60000 рублей ассигнациями, артистов насчитывается около 110 человек обоих полов, оплата их составляет от 9000 до 12000 рублей ассигнациями в год. Опера, которая со времени Талистро и Патеро переживала великолепные минуты, украшением которой был «бассо контанто» Марини, сегодня же при Фанни Лео и Вентури, при том же самом Марини, голос которого уже не имеет прежней энергии, очень многое потеряла. Один Берлендис выделяется в сегодняшней труппе. Попеременно с оперой, в указанные дни дают представления русская и французская труппы под дирекцией пани Фриш. За время моего пребывания французы должны были выехать в Яссы, откуда впервые на смену им прибыл П. Фриш с немецкой оперой, отличающейся лучшим чем итальянский хором. Эта проба оперы немецкой, в городе так привыкшему к опере итальянской, имела чрезвычайный успех, хотя, после Россини, Беллини, Доницетти, изначально трудно было предвидеть великолепный приём для Мейербейра, Вехера и Аубера.
О местном театре обнаружили мы интересное упоминание в прекрасно написанном произведении маркиза Габриела де Кастально. Автор описывает, что в 1814 году играли в ней произведения русские, польские и немецкие. Раз только в неделю итальянскую оперу. Автор подчёркивает, что театр отлично посещается и большие приносит прибыли. Говорят, что отработавшая итальянская труппа, должна заново в будущем быть составлена из свежих актёров, привезенных преднамеренно из Италии. Новый владелец предусмотрел этот момент и, надеемся, оправдает ожидания.»
(Переводчик Стелла Михайлова)
